Подбор кредитов:
Андрей Кулагин, художник: “Инвестировать нужно в художников. Украинцы совершенно потеряли нюх на материальные ценности” 29.03.2013
Андрей Кулагин – единственный художник на постсоветском пространстве, дважды получивший награды Ватикана за вклад в развитие культуры. На его счету более сотни персональных выставок во Франции, Италии, Польше, Чехии, Украине. Среди его заказчиков – Иоанн Павел II и Виктор Черномырдин, Михаил Козаков и Богдан Ступка, нунций Ватикана в Украине, послы и дипломаты различных стран. О финансовой стороне жизни украинских художников Андрей Павлович любезно согласился рассказать Prostobank.ua
Андрей Павлович, говорят, что Вы «предсказали» отречение папы Бенедикта XVI – это так?
Когда мы с ним гуляли по ватиканскому парку, я решил сфотографировать папу. Но самое интересное, что когда он сел на скамеечку, то подул ветер и шапка слетела. Он ее надел второй раз – и она снова слетела. Он ее надел третий раз – и её вновь сдуло ветром. А что значит папа без шапочки? Он просто духовное лицо, представитель католической церкви. И сейчас у меня на выставке папа без шапочки с развевающимися волосами. Я специально так сделал. Я сказал: это у меня будет папа-человек. Так и вышло.
Кроме того Вашей кисти принадлежит портрет предыдущего папы римского – Иоанна Павла II. Как сложилась его судьба?
Мой портрет папы сейчас в галерее Ватиканской библиотеки. Там, где висят портреты других пап кисти Рафаэля, Тициана...
Вы единственный славянский художник, которому Папский Престол заказывал рисовать верховных иерархов Церкви?
Нет. Еще есть портрет кисти Брюллова, но о нем мало кто знает. Между нашими произведениями более ста лет.
А кто сейчас в Украине покупает или заказывает картины?
Больше всего покупает, как правило, образованная элита. Толстосумы у меня картины не берут. Приходят редактора журналов, дипломаты, – недавно вот посол Китая Чжоу Ли забрал свой портрет.
И как «сотрудничается» с послами и дипломатами?
Весело. Например, продавал я картину “Скачки”. Пришел тогдашний ливийский Консул и говорит: я её беру, какая сумма вас устроит? Я называю цену, и мы начинаем торговаться. Причем торговался он как на базаре, а переводивший это француз – он был очень культурным – краснел все больше и больше. Последним аргументом посла была фраза: “Как вы можете такую сумму требовать?! Живой арабский скакун дешевле стоит!”. Но я ответил ему: лошади сдыхают, а искусство вечно.
И сколько же стоят ваши работы?
К примеру, в Париже на моей персональной выставке сюрреалистическая картина “Хождение белого кота” была продана за тридцать две тысячи долларов.
Что вы сделали с полученными деньгами – положили в банк?
Ни в коем случае! Ни в один банк я не верю.
Тогда как, по-вашему, стоит распоряжаться деньгами?
Конечно, инвестировать нужно в художников, картины, коллекционирование, нумизматику. Украинцы совершенно потеряли нюх на большие материальные ценности.
А в целом – сколько сейчас зарабатывают украинские художники, занимаясь своим любимым делом?
Если Бог ему вложил кисточку в руки, есть талант, то человек обязательно заработает на пропитание. Я думаю, что никто меньше тысячи долларов в месяц не имеет.
Люди искусства зарабатывают так мало?
Так мало. А страна какая? Бедная. К примеру, голландское искусство когда развивалось? Всплеск его, вспышка, когда была? Когда средний класс хорошо жил. А большие магнаты отечественные покупают либо очень апробированное искусство, десять раз проданное и купленное, либо покупают номенклатурные произведения, чтобы показать своим гостям, какие они богатые. Разве это произведение искусства? Пройдет пятьдесят лет, и картина потеряет смысл. В принципе, это же несерьезно. Ведь можно в тоже время купить работу Франчука, которая растет в цене каждый день. Только у нас не знают об этом.
А почему у нас в стране сложилась такая ситуация?
Наверное, все же нет людей, меценатов, которые были бы заинтересованы. Наши меценаты на самом деле все время озираются и смотрят на вкусы, которые уже сложились. И Украина всегда бежит за паровозом.
То есть большинство украинских художников сейчас конъюнктурщики?
Нет! Художники у нас замечательные, а вот собиратели – конъюнктурщики. У нас нет меценатов. Кто такой меценат? Он покупает картину у тебя, заранее зная, что он спонсирует тебе создание двух картин. У нас наши “меценаты”, как они себя называют – они не меценаты, они торгаши. Они, покупая у тебя картину, должны заранее знать, что она перепродастся в два раза дороже. И он лично получит эти деньги, а художнику ничего не достанется от прибыли торгаша.
Следует понимать, что украинским художникам живется довольно тяжело?
Ну, в десятки раз хуже, пока он не выйдет на международный рынок. Вот там его оценят по тому, что он умеет, по его таланту. А здесь он интересен, только если его работы можно сию минуту перепродать дороже. Третьяков, отдавая деньги художнику, знал, что он дает ему деньги за эту картину плюс спонсирует создание двух-трёх последующих. Таким образом, искусство развивается в гору. Когда хотят купить работу как можно дешевле, а потом вывезти её за границу и продать за совершенно другие деньги – новое искусство не развивается.
Получается, что украинские меценаты – поголовные торгаши?
Ну, не поголовные. У них просто мысль работает по-другому. Он не спонсирует – он выгадывает. В Украине сейчас есть прекрасные художники и фантастические скульпторы, но в цене кто? Художники 60-х, 70-х, 80-х годов. Почему? Потому что они уже покупались за границей за хорошие деньги. И есть смысл их покупать здесь, чтобы их там снова перепродать.
А что мешает украинским художникам самим делать бизнес, пробиваться в Европу?
Настоящий художник – это большой ребенок. И настоящий талант нужно всегда брать за руку и вести, вывозить и так далее. Например, русские художники начала 20-го века – они никогда не возили себя. Их возили.
И чего же не хватает нашей стране, чтобы открыть дорогу своим талантам?
Понимаете, русское купечество покупало во Франции импрессионистов, в то время как их на родине высмеивали и им был закрыт доступ в хорошие выставочные залы. Французы не могли понять, почему русское купечество их покупало, и никто не мог понять. А сейчас «Танец» Матисса, который сейчас находится в Эрмитаже, считается мировым шедевром. Купил же его простой русский купец, из тех, которые обвешивали свои дома постимпрессионистами.
Это единичный пример?
Отнюдь. Как, например, «Мадонна Бенуа» у нас оказалась? Она, можно сказать, на крыше валялась. Когда искусствовед и художник Бенуа собрался жениться на дочери одного небедных людей, будущий тесть показал ему картину. Он взглянул – а это Леонардо. И все это вывозили купцы-молодцы. У них нюх был. Не к деньгам только – к большим художественным ценностям. А большие материальные ценности – это искусство.
А как сейчас, по вашему мнению, обстоят дела?
Во-первых, образованных толстосумов сейчас днем с огнем не найдешь. Они спрашивают у искусствоведов, а искусствоведы зачастую конъюнктурные. Они боятся сказать – вот это талантливо. Они скажут – вот это уже апробировано, там-то продано, оно имеет цену. Искусствоведы боятся говорить честно.
И что же купит в итоге человек, поднявшийся в «лихие» 90-е?
Если перед ним станет вопрос выбирать между хорошим искусством – он не знает что это такое. Для этого нужно провести анализ мирового искусства, иметь соответствующие мозги и образование. А он в детстве кушал в вонючей советской столовой, где на стене висел дешевый натюрморт дяди Васи, или, в лучшем случае, репродукция. И вот этот совершенно несчастный человек с большими деньгами должен либо прислушиваться к чему-то, либо доверять чужому мнению, потому что собственного мнения у него не сложилось из-за низкой культуры. В итоге, он расстанется с деньгами, чтобы показать, что он богатый человек. «Вот видите, я взял картину за 40 тысяч евро!» Хотя она на самом деле и дрянь полная будет с точки зрения искусства.
Но разве это плохо для художника, что его картину купили за такие деньги?
Не совсем хорошо. Когда у меня на Украине лет пять назад был такой ажиотаж покупок, я могу сказать, что чувствовал себя как золотокопатель. Что ни сделаешь – все купят. Садишься, ставишь перед собой холст и заранее знаешь, что это купят. Ну и отношение другое – это перестает быть произведением искусства.
То есть художник должен быть голодным, чтобы создавать шедевры?
Нет, но он должен быть все же не совсем уверенным, что все его картины купят. Картина должна «прогуляться по выставкам», а когда их с мольберта забирают – это плохо, хотя все и хотят продать с мольберта. Для художника это было бы здорово, но в голодной Украине такое трудно представить.
А для искусства это было бы плохо?
Плохо. Картина не отстоялась. Вот посмотрел художник на картину через полгода – сделал два мазка – и картина стала лучше. А тут все скопом забирают – это же не оптовый рынок автозапчастей или рубашек. Искусство – это немножко другое.
А самому художнику не жалко расставаться со своим творением?
Надо научиться не жалеть. Потому что если жалеть – это как плохая мама: и отпустить жалко, и кормить уже денег нет. И это будет очень плохо, как только человек начинает жалеть. Картина должна оставить после себя, в лучшем случае, фотографию.
Картины, как только вы их сделали, – должны идти в люди. И художнику надо уметь с ними расставаться. Нужно уметь много дарить. Например, все, кто приходил в дом к Айвазовскому, получали от него в подарок картину. Все гости получали пусть маленькую, но картинку. И эти картинки сейчас, между прочим, выставляются.
А что можно подарить художнику?
Краски ему нужно подарить, краски. Пусть он дальше красит и красит, и картин будет все больше и больше.
Обновлено: 29.03.2013
Автор: Николай Немкович